Члены Правления ЛОРКа

Елена Васильевна Матьякубова –– преподаватель и общественный деятель. Родилась в Риге, по вероисповеданию – староверка. Преподает историю, историю культуры, психологию. Директор частной профессиональной школы «СИГМА» с 2005 года.

Председатель Латвийского общества русской культуры с 2006 года.

Активная общественница – является одним из учредителей Латвийской ассоциации в поддержку школ с обучением на русском языке (ЛАШОР), а также членом Правления «Старообрядческого общества Латвии». С 2009 по 2019 год входила в состав Консультативного совета по вопросам национальных меньшинств при Президенте Латвии.

Елена Матьякубова – филистр русской женской студенческой корпорации «Sororitas Tatiana». Часто выступает на радио и телевидении в передачах по темам интеграции и гражданского участия нацменьшинств в делах государства.

Борис Анатольевич Равдин –– родился в семье потомственных рижан, по образованию - историк, один из известных рижан-гумани­тариев и специалистов-архивистов по истории стран Балтии и рус­ской эмиграции. Окончил историко-филологический факультет Латвийского университета, где занимался в Пушкинском кружке под руководством про­фес­сора Льва Сидякова. Преподавал и выступал с лекциями в США, Англии, Германии, Австрии, Эстонии, Литве, Польше, Финляндии, Японии.

Член правления Латвийского общества русской культуры.

Работал учителем, а в 1991-2006 годах был редактором отдела,  затем соредактором журнала «Даугава». Выступал со статьями, рецензиями в латвийской печати («Даугава» и др.), в «Словаре русских писателей ХVIII века», в словаре «Русские писатели. 1800-1917», в сборниках и журналах «Память», «Минувшее», «22», «ХХ век и мир», «Знание - сила», «Новый мир», «Синтаксис» и др.

Автор многочисленных книг, в том числе «Русская печать в Риге: Из истории газеты «Сегодня» 1930-х годов» (кн. 1-5, Stanford) совместно с Юрием Абызовым и Лазарем Флейшманом (Stanford, 1997) и «На подмостках войны: Русская культурная жизнь Латвии времен нацистской оккупации (1941––1944)» (Stanford, 2005). Также вел семинары по русской литературе в Queen Mary University of London.

Анатолий Ракитянский –– журналист, издатель, краевед. Член правления Латвийского общества культуры, член Международной ассоциации писателей и публицистов (МАПП), вице-президент Международного общества пушкинистов (Нью-Йорк), учредитель рижского клуба «Библиофил» и секции миниатюрных книг.

В библиотеке около 4000 книг: каталоги, писатели русского зарубежья, поэзия, мемуары, библиография, искусство, «минцловиана», филокартия (Рига), книжные знаки, периодика.

Издатель, составитель, автор альманаха «Рижский библиофил» (1986, 2003, 2010). Автор статей в «Советской молодежи» (Рига), «Bookplate International» (Лондон), газете «Книжное обозрение», альманахах и журналах «Библиофилы России», «Библиофильские известия», «История в памятниках культуры».

Автор библиографического каталога «Алексей Юпатов: художник, график, издатель (1911–1975)», библиографического справочника «1001 детектив» и соавтор библиографии «Русские издания в Латвии 1990-2000 гг.», «Библиографии миниатюрных изданий Латвии», росписи журнала «Даугава. 1977–2006».

«...Мы не общество русских в Латвии, а общество всех, кто причастен к русской культуре,

кто ощущает в ней потребность, стремится проникнуться ею».

Юрий Абызов (1921-2006) - основатель и бессменный председатель

«Латвийского общества русской культуры».

На том стоим

Виктор Авотиньш. 11/10/2014. 7 Суперсекретов.

В марте 1989 года было создано Латвийское общество русской культуры (ЛОРК). На учредительном собрании патриарх ЛОРКа Юрий Иванович Абызов сказал, что «только время покажет, посильный ли мы взяли на себя труд и каковы будут плоды». О том, что показывает время, «7 секретов» поговорили с историком культуры, членом правления ЛОРК Борисом Анатольевичем РАВДИНЫМ.

 — Что такое 25 лет для культурного общества?

— За это время общество, особенно общество, образованное в кризисной ситуации, имеет право умереть. Оно выполнило некоторую предупредительно–раздражительную функцию, а потом начинается медленная физическая смерть. Если повезет — трансформация или впадение в анабиоз, до следующего воскрешения.

ЛОРК — явление, возникшее на фоне противостояния конца 80–х годов между Интерфронтом и Народным фронтом. ЛОРК выступал на стороне Народного фронта Латвии, точнее, на стороне русской культуры, ее гуманистической традиции. Не на политику ориентировался ЛОРК — на культуру. А культура — это перевозчик, культурная организация — толмач между культурами, между народами, между государствами… И тогда волей–неволей возникает идея соединяющего разные культуры канала, мостика. При том, что этот канал все время стремятся засыпать или заявить о том, что наличие канала — фикция, самообман.

— ЛОРК создавала инициативная группа. Но ключевой фигурой в этом деле был Юрий Иванович Абызов. Он говорил, по сути, то же, что и вы. Например, назвал одной из задач общества противостояние «бескультурью в своей, русскоязычной среде, потому что именно оно препятствует взаимопониманию между народами…» Он не ограничивал общество русскими: «Мы не общество русских в Латвии, а общество всех, кто причастен к русской культуре, кто ощущает в ней потребность, стремится проникнуться ею». Говоря о ЛОРКе, мы никак не можем обойти Юрия Ивановича.

— Я вообще не знаю, зачем Юрий Иванович ввязался в это дело — в создание ЛОРКа. Зачем это ему было нужно? Я еще понимаю его в роли инициатора, вдохновителя движения, но не более. Похоже, что он мобилизовал себя в тот ответственный исторический момент, взял себя за шиворот, почти как Мюнхгаузен. Во имя чего? Думаю, ему было обидно, неловко, что русское, русскую культуру в тот момент представляет только Интерфронт. Вряд ли он выступал во имя «свободы, равенства и братства». Скорее все же — во имя своего понимания культуры, да еще во имя надежды на самоочищение какой–то части общества. Была ли у Юрия Ивановича надежда на успех? Может, и теплилась какая–то надежда, но очень небольшая. Просто ему не нравилось, когда люди режут друг друга (напомним, Юрий Иванович ведь был участником войны, о которой он не любил вспоминать), и он надеялся, что ему не придется быть свидетелем кровавой резни и яростной грызни. Может быть, мерещилось ему, что Латвийское общество русской культуры, объединявшее людей не по национальному признаку, а по культурным дефинициям, сможет пролить масло на бушующие волны национальных страстей.

И тем не менее, почти не надеясь на успех, Юрий Иванович не отказывался от попыток поиска союзников в обретении «третьего пути». Взявшись за гуж, он старался честно выполнять возложенные им на себя обязанности, по крайней мере в ЛОРКе. Нет, Юрий Иванович не был совсем уж одинок, вокруг были и товарищи, и единомышленники, которых исторической бурей прибило к Юрию Ивановичу. Нет, его не беспокоило мнение части русскоязычного населения Латвии, видевшей в нем, говоря вчерашним и сегодняшним языком, пятую колонну, его беспокоила убыль надежд, пусть призрачных, убыль активистов ЛОРКа, убыль читателей в библиотеке ЛОРКа, созданной на основе его личной библиотеки.

Может быть, я для красоты чуть преувеличу, но, на мой взгляд, Юрий Иванович, да еще в свои семьдесят и более лет, не был похож на борца, скорее, все больше походил на скептика из стихотворения Владимира Ходасевича «Буря» 1921 года:

Мудрый подойдет к окошку,

Поглядит, как бьет гроза,

И смыкает понемножку

Пресыщенные глаза.

Все меньше внимания Юрий Иванович уделял общественной деятельности, все больше — исследовательской и издательской работе в рамках ЛОРКа, где результат зависел от него самого, от его знаний, умений, представлений, трудолюбия, благо всех этих достоинств Юрию Ивановичу было не занимать. И пошли статьи, книги, указатели, возвращение имен и событий…

Tweet